Школа и педагогика России во второй половине XIX в.
Ушинский во взглядах на общественное развитие прошел путь от объективного идеализма ("дух" есть единственный двигатель истории) к признанию человека как движущей силы социальной эволюции. Провозгласив такой антропологический принцип ("все общественные явления выходят из частных психических явлений"), Ушинский, по сути, был близок французскому Просвещению, выводившему из природы человека все важнейшие социальные явления.
Ушинский ясно осознавал необходимость философского осмысления педагогики: "Основанием воспитания должна служить и руководить философская идея". Сущностная цель воспитания - жизненно важна для человека и потому не может не быть мировоззренческой, полагал ученый.
Выводя цель и программу воспитания из общественного бытия, Ушинский считал, что педагогический успех возможен лишь при таком воспитании, которое "будет основывать свои правила на общественном мнении и вместе с ним жить и развиваться". В свою очередь воспитание должно "выводить... в жизнь новые поколения... вполне готовые к борьбе, которая их ожидает".
Идея общественного смысла воспитания ярко проявляется у Ушинского в принципе народности. Это стержень его педагогической концепции. При этом Ушинский поднялся над односторонностью славянофильства и западничества. Он полагал, что научное педагогическое знание, добытое в различных странах, может быть использовано русской педагогикой. Именно так отнесся Ушинский к школьному педагогическому опыту Германии, Франции и Швейцарии, изучая его во время поездки в Западную Европу. В наиболее общем виде идея народности значила для Ушинского объективную потребность каждого народа в собственной системе обучения и воспитания со своими отличительными национальными чертами и творческими проявлениями.
В русской школе принцип народности должен был быть реализован прежде всего через приоритет родного языка как предмета школьного образования. Обучение родному языку, разъяснял Ушинский, развивает "дар слова", вводит в сокровищницу языка, формирует "миросозерцание" ("родное слово - та духовная одежда, в которую должно облечься всякое знание").
