Социальная педагогика и социально-педагогическая институализация
Именно это дало в свое время толчок для философских изысканий В. Гумбольдта и И. Г. Гердера о роли национального языка и национальной культуры, существующих социокультурных традициях в становлении и развитии образовательных систем.
Основной для И. Канта вопрос об источниках и границах знания он формулирует как вопрос о наличии априорных синтетических суждений в каждом из главных видов знания — метафизике, теоретическом естествознании и математике. Единство этих знаний, по Канту, связано с соответствующим типом духовности, на основе которого развиваются рациональная психология, рациональная космология и рациональная теология. И такой тип духовности во многом определяется верой человека, тем или иным религиозным сознанием и традициями народа, его нравственным сознанием, эстетическим мировоззрением, мифологией и т. д., которые как бы хранятся в памяти народа и определяют его мировоззрение. Поэтому возможности теоретического знания весьма ограниченны. Ни ощущения, ни понятия, ни суждения нашего рассудка не могут дать никакого достоверного знания об этой духовности. Она непознаваема. Правда, эмпирические знания о вещах могут неограниченно расширяться и углубляться, но это не приближает нас к познанию самой социокультурной обусловленности знания, выступающей как «вещь в себе». Исходя из критики теоретического разума, И. Кант построил свою этику. Ее исходной предпосылкой стало сложившееся под влиянием учения Ж.-Ж. Руссо убеждение в том, что всякая личность — самоцель и ни в коем случае не должна рассматриваться как средство осуществления каких бы то ни было задач, даже если бы это были задачи всеобщего блага. Основным законом этики Кант провозгласил формальное внутреннее поведение, или категорический императив. По его мнению, поступок является моральным только в том случае, если он совершается единственно из-за уважения к нравственному закону, из-за сознания нравственного долга, а не из-за чувств, эмпирической склонности к его выполнению. Поэтому учащийся должен рассматриваться не как объект учебно-воспитательного процесса, а как субъект культуры, который проявляет к ней некое «незаинтересованное» отношение, проявляющееся в его нравственном поведении и в эстетическом восприятии действительности. Ценностно-нормативное отношение к действительности, в свою очередь, придает ей форму субъективности, некоей самобытности, которые не могут быть доказаны. Их целесообразность не предписана извне.
